Поставлена задача за короткий срок преодолеть тотальную зависимость России от импортных лекарств. Для этого правительство постепенно выстраивает законодательство так, чтобы заинтересовать крупнейших мировых производителей (так называемую большую фарму) не только размещать в нашей стране производство, но и участвовать в разработках инновационных препаратов.
Сегодняшний низкий уровень потребления лекарств по сравнению с Европой, США, Японией объясняется не тем, что мы такие здоровые (и по уровню заболеваемости, и по продолжительности жизни мы капитально уступаем развитым странам), а тем, что доходы населения недостаточны для приобретения необходимых лекарств.
Лишь десятая часть всего того, что покупается в аптеках, — это оригинальные лекарства, наиболее современные, но и дорогостоящие. Причем инновационные, на которые не истек срок патентной защиты, в натуральном выражении составляют всего-то два процента рынка (см. рис.). Каждое четвертое лекарство — это дженерик, то есть более дешевая копия оригинального лекарства. А львиную долю составляют так называемые традиционные препараты. Стоят они копейки, но лекарствами их можно назвать с большой натяжкой. Это, к примеру, пресловутая настойка боярышника, капли типа валокордина-валосердина (в Европе они вообще запрещены, а у нас — всенародно любимы) и иже с ними. Такая картина во многом закономерна: лекарствами пользуется примерно половина населения, при этом 77 процентов участников опроса утверждают, что расходы на их покупку ощутимы для их бюджета. А каждый третий из тех, кому медикаменты нужны постоянно, заявляет, что не в состоянии их купить из-за нехватки денег (данные ВЦИОМ, ноябрь 2010 года).
При этом российские врачи, как показывают соцопросы, отдают предпочтение именно оригинальным, в том числе инновационным лекарствам, считая их наиболее эффективными и безопасными. Следовательно, выход один — развивать собственное производство, в том числе не только копировать западные наработки, но и постараться придумать «свою таблетку». Так можно не просто насытить рынок, но сделать лекарства более доступными по цене.
Любое лекарство начинается с фундаментальных научных исследований: нужно найти перспективную формулу действующего вещества. В академических институтах, как ни странно, есть десятки, если не сотни таких наработок. Декан факультета фундаментальной медицины МГУ им. Ломоносова Всеволод Ткачук рассказал, например, что уже проходят клиническую стадию исследования в области регенеративных технологий. Создан полимер, способный восстанавливать обширные обожженные участки кожи, что дает возможность вытаскивать с того света безнадежных по нынешним меркам пациентов. Ученые «расшифровали» ген фактора роста тканей, в том числе сосудистых. Это облегчает лечение трофически
1d3d
х язв и спасает от ампутации диабетиков с тяжелым поражением ног. Можно «вырастить» новые сосуды и в постинфарктном сердце, утверждает Ткачук.
Но… чтобы довести до ума любую, самую блестящую идею, необходимы инвестиции. Клинические испытания, по итогам которых, собственно, и решается, будет предложенное вещество признано лекарством или отправится в мусорную корзину, стоят сотни миллионов долларов. У наших ученых нет средств не только на «клинику», но даже на патентную защиту молекулы. В результате многие идеи «уплывают» за рубеж, а фармкомпаниям вкладываться в незащищенную разработку не имеет смысла — конкурент в любой момент выпустит на рынок препарат-аналог, и тогда «отбить» инвестиции не удастся.
Государство тем не менее готово поддерживать инновации. Впрочем, пока эти посулы выглядят не слишком реальными. «Роснано» принимает и анализирует проекты. Но большинство заявок отклоняется, ведь помимо научной разработки они должны содержать сведения об имеющихся технологических возможностях. Шансы на получение денег возрастают, если разработчик находит зарубежного партнера, — это снижает долю господдержки проекта и уменьшает риск того, что идея не будет реализована.
С сентября начал действовать новый закон об обороте лекарственных средств, который Тельнова назвала «законом года». Правда, помимо создания условий для развития фармпроизводства авторы закона были озабочены и решением проблемы роста цен на лекарства. Предложенное решение — введение фиксированных отпускных цен на жизненно необходимые лекарства — участники рынка оценивают неоднозначно. Эксперт Ассоциации международных фармпроизводителей AIPM Марина Велданова считает, что обсуждаемый сейчас проект методики расчета цен создает теоретические предпосылки стимулирования зарубежных фармкомпаний к локализации производства в России. При переносе производства оригинальных препаратов для их регистрации не нужно будет сравнивать отпускную цену с референтными ценами в других странах, а в случае с дженериками — с зарегистрированной ценой на уровне дешевого аналога. Кроме того, исчезает дискриминация в тендерных закупках. Впрочем, оговаривается эксперт, практический сценарий локализации зависит от многих факторов, а не только от цены на препарат. Ее коллега Иван Глушков добавляет: «В качестве краткосрочной программы регистрация предельных отпускных цен — грамотный ход. Результат реален: цены на важнейшие препараты зафиксированы фактически до конца 2011 года. Но если нынешнее положение «заморозится» на более длительный период — возникнут проблемы. Производство некоторых препаратов станет нерентабельным. И спрашивается, какой же смысл переносить в Россию производство таких лекарств?»
Тем не менее на сегодняшний день более десятка «китов» фармбизнеса уже имеют или строят пром площадки в нашей стране. Участники рынка довольны уже тем, что минздравсоцразвития и минпромторг формируют законодательство с учетом реальной ситуации.
